До пустынной церковной обители

долетала, как будто картечь,

о свободе площадная  речь.

Там - лукавили и ненавидели.

Кто-то нечеловеческим голосом

сеял смуту, отчаянье, страх.

И за них о России пред образом

в полумраке молился монах.

Он-то знал, что свободный от Господа

пребывает в плену сатаны;

что они-то ни в чем не вольны

и с чужого витийствуют голоса.

Опустели и  площадь, и улицы.

Люди грешные видели сны.

А монаху всё чудился, чудился

угрожающий смех сатаны.

1991 г.